Галина Волкова - Не ходите, девки, замуж… или… ЛОШАДЬ БОЛЬШАЯ
– Только тронь… убью!
Михей опешил от неслыханной дерзости: «Бунт на корабле?» – в крайнем недоумении застыв на месте. Последовала затянувшаяся пауза. Казалось, время остановилось. Несколько напряжённых минут они молча буравили друг друга злобными взглядами.
– Да… пошла ты! – вдруг разом сдулся парень, поспешно развернулся и выскочил из квартиры, оглушающе хлопнув дверью.
Напряжение резко отпустило, холодный пот выступил на коже, и Васька в изнеможении опустилась на пол. Обняв себя руками за плечи, раскачиваясь из стороны в сторону, пронзительно и жалобно заскулила, сжавшись в трогательный комочек…
Вот на такой безрадостной ноте закончился тот памятный день получения долгожданного диплома… Впрочем, несладкой оказалась и вся её семейная жизнь, так что особо удивляться и ужасаться было нечему, оригинальностью супруг не отличился и на этот раз.
Сам же Михей обучение своё закончил одновременно с Василисой, пусть не так красиво, как жена, с троечки на троечку, но всё же не отчислили парня, как намеревались и то счастье. Но ещё большую радость, прямо ликование, вызвало у Васьки известие, что мужа направляют для прохождения практики аж в Воркуту! На целых три месяца! Это являлось обязательным условием у курсантов, после получения дипломов. Пряча так и наползающую на лицо крайне довольную улыбку, девушка поспешно собирала мужу дорожную сумку. Стоило лишь за благоверным закрыться входной двери, она наконец выпустила все эмоции, заскакав по комнате резвой козочкой: «Ур-р-а-а-а!». «Уря-я-я!» – не понимая причины столь бурного веселья, тем не менее поддержала Туська крутясь под ногами и забавно копируя движения танцующей матери.
После отъезда супруга Василиса, получив временную передышку, вздохнула полной грудью и уже через неделю вышла на работу, на своё самое первое дежурство…
Глава девятая
Затяжная осень погодой не радовала. Сыро. Промозгло. Моросящие дожди зарядили на каждый день, не прекращаясь, а пронизывающий холодный ветер заставлял девушку одеваться потеплее, кутая лицо в пушистый воротник из искусственного меха короткой курточки. К тому времени Тусечке исполнилось два годика, и росла дочурка очень болезненной девочкой. Перенесённый в грудном возрасте бронхит перешёл в хроническую форму с астматическим компонентом, вызывая мучительные приступы удушья, во время которых Василиса тряслась над посиневшим ребёнком со шприцем наготове. В ясли дочку отдавать было жаль до слёз, да попросту и неразумно с её-то здоровьем, поэтому график сутки через трое вполне устраивал, а в её очередное дежурство с внучкой оставалась бабушка, да и сестрёнка не отказывалась приглядеть за племянницей.
В новом коллективе Василису приняли очень даже душевно, отнесясь с пониманием к недостатку опыта у молодого специалиста и тут же окружив девушку искренней заботой и участием. Их станция «Скорой помощи» считалась районной, поэтому обслуживаемая площадь оказалась огромной – на много десятков километров в окружности. Врачей в каждую смену дежурило всего двое – педиатр и терапевт, выезжающие на самые сложные случаи в бригаде с фельдшером, а остальные вызовы фельдшеры обслуживали самостоятельно. Водитель не в счёт, он в машине дожидался, разве что в экстренной ситуации вынужден был тащить носилки с пострадавшим или больным. Старые дома-хрущёвки комфортом не блистали, приходилось с большим трудом продираться по узким лестничным проходам, где на крохотных площадках порой даже развернуться не было никакой возможности, и пациенты невольно из горизонтального положения вдруг принимали практически вертикальное, в любую секунду рискуя получить дополнительную травму.
Ваське «повезло» в первое же своё дежурство! На линию её поставили одну. Поначалу ей казалось просто безумно как страшно оставаться один на один с пациентами! Понимание того, какая огромная ответственность лежит лично на ней, а жизнь человека зависит от её полученных знаний и незамедлительных действий, вызывало неслабый мандраж. В первые часы едва ли не с каждого вызова звонила на станцию и консультировалась со старшими коллегами, но уже ближе к вечеру, почувствовав уверенность в своих силах, быстро освоилась и стала действовать самостоятельно. Внешностью, надо сказать, Василиса обладала совсем несолидной, девчонка девчонкой, пигалица синеглазая, потому и доверия с первого взгляда у пациентов не вызывала. Родственники больного в ответ на звонок в дверь и ставшие привычными слова: «Открывайте, скорая!» – первым делом заглядывали Ваське за спину, ожидая увидеть поднимающегося следом по лестнице солидного врача, а на последующий вопрос: «Куда мне проходить?» – недовольно хмурились, указывая направление. Лица их удовлетворённо разглаживались уже через несколько минут после дотошного наблюдения со стороны за весьма слаженными и умелыми действиями молоденького доктора, а провожая к выходу, они искренне и неустанно благодарили за профессионально оказанную помощь. Василиса понимала народ в их опасениях и нисколечко не обижалась, ей едва исполнилось девятнадцать лет, а выглядела ну совсем юной девчонкой – тоненькая, с хрупкими запястьями и нежными пальчиками, длинная стрижка из светло-русых волос, топорщившихся в разные стороны из-за упорно завивающихся прядей, и огромные наивные ярко-синие глазищи. Ну и как девушку с таким ангельским обликом можно было воспринимать всерьёз, ведь и пациенты попадались один сложнее другого – инфаркты, инсульты, кризы гипертонические, комы различные, травмы, судороги, приступы астмы и другая напасть, несущая угрозу для жизни?
Ближе к ночи по старенькой рации в машине раздался сигнал. Передали вызов в самый дальний посёлок, а это за много километров, в самую что ни на есть тьму таракань: «Женщина, сорок лет, роды пятые, схватки через двадцать минут… – кратко отчеканила диспетчер. – Удачи тебе, Василиса!» – добавила уже от себя. Где-то через час с небольшим, прилетев на место и оценив обстановку, девушка решила рискнуть и везти роженицу в роддом. Да и какая там обстановка? Выбора-то у неё особого и не было – женщина в сопровождении мужа уже поджидала их на дороге при въезде в погружённый в кромешную темноту посёлок. Передав жену, супруг поцеловал ту на дорожку и преспокойно отправился домой, видать, попривык мужик, чай не в первый раз жинка рожает. «Успею или нет?» – одолевали Ваську сомнения. Не зря переживала. Не успели. Ровно посредине пути у роженицы отошли воды и буквально следом начались активные потуги. «Ой, только этого мне не хватало сейчас!» – перепугалась девушка, хватаясь за бикс со стерильным материалом. Роды проходили стремительно, ребёнок не желал больше ждать и активно рвался наружу! А ездили они в ту пору на допотопных «уазиках» – этаких металлических ящиках на колёсах, не приспособленных для оказания квалифицированной помощи, продуваемых всеми ветрами насквозь, промерзающих студёной зимой, а летом же, напротив, раскаляясь, словно печка-буржуйка. Водители, работавшие на «Скорой» за много лет службы повидали всякого и, такой ситуацией, как роды в машине, их удивить было сложно. Вот и сейчас шофёр привычно съехал на обочину и остановился.
